|
Ванна Roca Continental 150 x 70 с ножками
Размер: 150 x 70 x 42 см.
Производитель: Roca, Испания
По форме: Прямоугольная
По материалу: Чугунная
• Регулируемые ножки по высоте в комплекте
• На дне ванны насечка противоскольжения или гладкая
• Гарантия - 10 лет
— Алло? Здравствуйте,— сказал он.— Какие-то странные помехи в трубке... Алло!
— Не волнуйтесь, Иван Давидович,— успокоил я,— Это самые обыкновенные помехи. А вот завтра будут уже те, которых вы боитесь.
— Понимаю...— Голос Ирнскина посвежел.— Передайте Виктору, что мы все гордимся (говдимся) его мужеством! Пусть он не волнуется: о судилище над ним и несправедливом приговоре узнает все прогрессивное человечество. Вы погашаете? Но я умоляю: на допросах он ни слова не должен говорить о своем папе! Мы не имеем права давать такие козыри в руки медноструевым. Они только этого и ждут, чтобы устроить погромы (погвомы)! Вы меня понимаете?! Обещайте!
— Торжественно обещаю!
— Мы не забудем... Я пока вам больше звонить не буду.
Потом был Одуев.
— Спасибо, старый! — проговорил он с чувством.
— За что? — удивился я.
— Как за что? За то, что в эфире меня не заложили! Представляешь, в каком бы я был сейчас говне? Стелка звонила, вся в истерике... Говорит, это я во всем виноват — познакомил ее с Витьком. Я ей ответил, что с таким темпераментом, как у нее, на телевидении работать нельзя! Правильно?
— Вестимо.
— Слушай, между нами, он по дури ляпнул или специально?
— Амбивалентно.
— Я почему-то так и думал... Жалко парня! Талантливый, черт. Подожди-ка...— Он на мгновение отключился и потом закричал возбужденно: — Настька «Свободу» поймала — про вас чешут! Включай!
Я бросился к приемнику. В те времена он у меня всегда был настроен на эту станцию. В трещаше-пищащем эфире знакомый женский голос с неуловимым антисоветским акцентом говорил, что, судя по той неожиданной оценке, какую в своем телевизионном интервью дал известный писатель Виктор Акашин насаждаемому коммунистическим режимом методу социалистического реализма, можно заключить, что в кремлевских коридорах власти резко усилилась борьба между политическими кланами. И. похоже, верх одерживает реформаторское крыло. Теперь все зависит от того, чью сторону примет генсек Горбачев. Однако, по последним данным, Виктор Акашин арестован и находится на Лубянке. Жена академика Сахарова Елена Боннэр сообщила, что ее муж готовится выступить в защиту отважного писателя, смелое слово которого он, исходя из своего опыта физика-атомщика, назвал «началом сокрушительной цепной реакции-...
Шестой была Анка.
— А он смешной! — сказала она.
— Кто?
— Твой гений. Смешной и смелый.
— М-да...
— Ты бы никогда на такое не решился!
— Почему же?
— Не знаю... Ты все всегда просчитываешь. А он взял и сказал. Это поступок! А ради мужчины, способного совершить поступок, женщина готова на все. Ты думаешь, почему декабристки молодых любовников побросали и за своими постылыми мужьями в Сибирь поехали? Именно поэтому!
— Но ты-то пока с Чурменяевым в Нью-Йорк за -Бейкером» собираешься! Интересно, какой поступок он совершил?
— Никакого. Он для меня просто средство передвижения. Ты разве не понял? Вроде метлы...
— Он, случайно, это не слышит?
— Конечно, слышит — он рядом лежит. А Витьку своему передай, что я его почти уже люблю!
— Он спит.
— Передай, когда проснется!
Седьмым н последним был Жгутович:
— Я так и знал, что ты еще не спишь!
— Ложусь.
— Вообще интервью было неплохое, насыщенное, я даже от Витька не ожидал: на вид ведь дурак дураком. Зря ты его не предупредил, что в прямом эфире ругаться нельзя!
— Так получилось.
— Плохо получилось. Могут антисоветскую пропаганду пришить. С использованием средств информации. А тебя за подстрекательство пристегнут! Но ты не волнуйся, если что, я, пока ты сидеть будешь, за квартирой присмотрю, как и договаривались. У нас тут, кстати, на работе индийское постельное белье давали, я
комплект взял... Надо будет к тебе завезти. Сам понимаешь, жена
увидит — на шнурки меня порежет!
— Ты зря губы раскатал,— пришлось мне огорчить радостного Жгутовича,— Я на следствии расскажу о нашем с тобой споре. Так что за подстрекательство отбывать будем вместе. Деревья валить. Ты будешь пилу за одну ручку тянуть, а я за другую...
— Шутишь? — затосковал он.
— Ничего подобного!
— Да-а,— после длительного раздумья сказал Жгутович,— Воистину сказано в энциклопедии: «Подобно тому, как волны океана омывают, лаская, берега, нежная забота Провидения не покидает масона, пока он проявляет добродетель, умеренность, стойкость ума и справедливость...»
И он повесил трубку.
Дело прошлое, но в ту ночь я долго не мог уснуть, терзаясь жгучим чувством совершенной непоправимой ошибки и гнетущим предчувствием, что расплата за нее будет чудовищна. Я проклинал все: и дурацкий спор со Жгутовичем, и Витька, и Арнольда с его -амораловкой". и дуру Шлалоберскую, но прежде всего — собственную самонадеянность и неосмотрительность. Среди ночи я дико вскочил от каких-то странных звуков, вообразив, будто нас пришли уже брать. Но оказалось, это проголодавшийся во сне Витек встал и вскрывает столовым ножом банку тушенки. Всю оставшуюся ночь мне снился лесоповал. Мы с Анкой, оба совершенно голые, по колено в снегу, двуручной пилой валили деревья. Почему-то пальмы...
|
;)
Корзина
