Ванна Roca Malibu 150 x 75 ножки , ручки  - САНВАЙС: Ванны мебель для ванной комнаты различная сантехника доставка Главная | Корзина | | Контакты | | Прайс-лист | Регистрация ]

Для поиска нужного товара нажмите на ссылку ==> расширенный поиск

Roca Главная : Чугунные ванны : Roca :
Версия для печати Версия для печати

Ванна Roca Malibu 150 x 75 ножки , ручки
Еще фото...

Ванна Roca Malibu 150 x 75 ножки , ручки

(18 голосов)

обсудить (1 мнений)

добавить в корзину
Наша цена: 23,000.00 Руб. Купить дешевле!
Перезвонить Вам?
Оцените товар!
Отлично!
Хорошо
Средне
Плохо
Очень плохо

Наличие на складе: 100

Ванна Roca Malibu 150 x 75 ножки , ручки
Размер:150 x 75 x 42 см.
Производитель: Roca, Испания
По форме:Прямоугольная
По материалу:Чугунная


Хромированные ручки
Регулируемые ножки по высоте в комплекте
На дне ванны насечка противоскольжения
Гарантия - 10 лет

























































21. ГОСТИ СЪЕЗЖАЛИСЬ НА ДАЧУ... Возле Чурменяевской дачи стоял роскошный новенький -мерседес» — такие в те времена можно было встретить разве что у подъезда посольства, да еще в Перепискнно. Калитка оказалась предусмотрительно не заперта. Мы вошли в дом, и нашим взорам открылась зала с горящим камином и кабаньими шкурами, устилавшими пол. В центре залы со стаканами в руках стояли Любин- Любченко, Одуев и Настя. — А вот и мы! — сообщил я. — Заждались! — облизнулся теоретик, нежно глядя на Витька.— Чурменяев с американцем в кабинете беседуют. Сейчас придут. — С каким американцем? — изумился я. Одуев подошел ко мне, взял под руку и отвел в сторону: — А ты ничего не знаешь? — Нет... И тогда он объяснил мне, в чем дело. Оказывается. Чурменяев пригласил на дачу мистера Кеннди — секретаря жюри Бейкеров- ской премии, человека, от которого все и зависит. У жюри возникли некоторые сомнения насчет «Женщины в кресле». Во-пер- вых, потому что всплыла история его дедушки, крайне неосто- ^ рожно обращавшегося с шашкой. А во-вторых, и это главное, в р Венгрии появился писатель-диссидент, сочинивший роман «Плесень», где описываются страдания венгерского народа под коммунистическим игом. Тираж романа конфискован, а автору пришлось попросить политическое убежище в Австрии. Впрочем, с венгром Чурменяев был на равных, так как дедушка мадьяра- разоблачителя тоже был коммунистом, устанавливал Советскую власть в России и чуть ли не участвовал в расстреле царской семьи. Между прочим, сам мистер Бейкер, учредивший премию, некогда горячо этот расстрел приветствовал и даже устроил по сему радостному поводу бесплатную раздачу хрустящих булок. < Но времена, как говорится, меняются, а вместе с ними меняются и поводы для бесплатной раздачи булок. Ж<ори колебалось, кому вручить премию, и вот мистер Кеннди прилетел в Москву, чтобы лично убедиться в искреннем антитоталитаризме Чурменяева- младшего перед тем, как принять окончательное решение. — Для этого Чурменяев тебя с Витьком и высвистал,— объяснял Одуев,— чтобы показать: вот, мол, с какими я людьми вожусь! Ведь об акашинском выступлении у них сейчас все газеты орут! Въехал? — А ты как сюда попал? — Я... Я представляю здесь движение поэтов-контекстуали- стов,— скромно потупил глаза Одуев,— И еще Леонидыч просил передать, чтоб глупостей ты больше не делал. Понял? В это время открылась дверь, в каминную вошел Чурменяев в потертых джинсах и показательно ветхом свитере. Он бережно вел под локоток высокого сухощавого иностранца в приталенном темном пиджаке. Лицо иностранца было покрыто дорогим загаром, а приветливая улыбка свидетельствовала об очевидном превосходстве западной школы зубопротезирования над отечественной. — А вот и наш герой! — воскликнул Чурменяев. Он бросился к Акашину и обнял с такой радостью, точно это был его младший брат, найденный после многих лет разлуки. На запястье Чурменяева блеснули знакомые «командирские» часы. Скотина! — Мистер Кеннди, это наш отважный Виктор! Витя, это мистер Кеннди... Я тебе о нем много рассказывал! — Вестимо,— не дожидаясь подсказки, ответил Витек. — Отчэнь рад! — тщательно артикулируя, произнес американец.— Я много наговорен про вас,— он с восхищением оглядел Витькины пятнистые штаны, майку с надписью -ЬОУЕ 18 ООБ», закарпатскую доху и уимблдонскую повязку на голове. Но особенно, как и следовало ожидать, ему понравился Кубик Рубика с загадочными буковками. — Обоюдно,— снова самостоятельно ответил Витек. Мистер Кеннди недоуменно посмотрел на Чурменяева, и тот начал жарко и долго переводить ему что-то на ухо. Американец слушал, кивая и поглядывая на Витька со все возрастающим интересом. Я почувствовал внезапную обиду из-за того, что Витек отвечает без всякого со мной согласования, а меня самого даже не представили американцу. Я тихонько пнул обнаглевшего Ака- шина в бок. но он сделал впд, что не заметил. <| — Вы есть...— Мистер Кеннди запнулся, видимо, исчерпав запасы русских слов.— Уои аге а Ьгауе шап! — Ты смелый мужик! — вымученно улыбаясь, перевел Чурменяев. — Отнюдь! — тут же отреагировал Акашин, которому, судя по всему, моя помощь уже и не требовалась. — И скромный...— ядовито добавил я. — 8оггу? — уточнил американец. — А тойеа! §пу,— перевел Чурменяев. — Уез... I УЭ5 Ыс! 1Ьеу уеге §оп% 1о аггев1 уои, у/егепЧ 1Ьеу? — Мне сказали, что вас хотят арестовать, не так ли? — завистливо вздохнув, перевел Чурменяев. — Вы меня об этом спрашиваете? — улыбнулся Витек, продолжавший, и, надо отметить, вполне удачно, пороть самодеятельность. Чурменяев перевел. Американец засмеялся — и все дружно засмеялись следом. Потом он оглянулся на сервировочный столик с бутылкой, и Любин-Любченко услужливо подал ему бокал с виски. Чтоб налить себе, я положил сверток с романом на диван. — Но! Водка! — перешел снова на русский заморский гость. — Мистер Кеннди,— переводил Чурменяев. кислея просто на глазах,— предлагает выпить замечательной русской водки за то, что в России еще есть люди, для которых права личности на свободу слова святы и нерушимы! Он надеется, что для отважного Виктора годы заключения в ГУЛАГе станут тем же, чем стали они для великого Солженицына! — И Пастернака! — краснея, добавила Настя. — Пастернак не сидел, дура,— мягко поправил Одуев. — Жизнь всякого честного писателя — тюрьма! — громко сказал я. решив наконец обратить на себя хоть какое-то внимание. Американец бросил на меня взгляд, потом вопросительно посмотрел на Чурменяева, и тот что-то пренебрежительно прошептал ему на ухо. Выслушав, мистер Кеннди снова перевел глаза на меня и облагодетельствовал улыбкой, какой обычно награждают удачно пошутившего официанта. — Коллеги,— подняв стакан и озарившись своей масленой улыбкой, заговорил Любин-Любченко,— разрешите алаверды? — А<Ы 1о Ле 1оаз1,— неуверенно перевел Чурменяев. — О’кеу! — кивнул мистер Кеннди. — О’кей — сказал Патрикей! — заржал Витек и победительно глянул на меня. — ...Коллеги,— продолжил Любин-Любченко, облизываясь,— я хочу обратить ваше просвещенное внимание на одну важную деталь. Все. конечно, помнят то слово, которое отважно бросил в эфир наш Виктор! Не буду повторять это слово при даме... — О, зЬН!* — радостно воскликнул внимательно слушавший перевод мистер Кеннди. — Так вот...— выжидательно поулыбавшись, продолжал Любин-Любченко.— Это слово было услышано миллионами! Согласно исследованиям Губернатиса и Фрейда, экскременты ассо циируются у людей с самым ценным. Например, с золотом! Недаром великий Ницше восклицал: «Из самого низкого самое высшее достигает вершины!» И я предлагаю выпить за нашего юного друга, чей путь из нечистот нашего бытия лежит к высотам сияющего искусства! ' 0, дерьмо! — СгеаЪ!* — воскликнул американец и чокнулся с Витьком. — Обоюдно! — ответил тот, даже не посмотрев в мою сторону. Все бросились к Витьку, чокаясь, поздравляя и напутствуя. А Чурменяев так просто чуть не задушил его в объятиях. И только я, стукнув своим стаканом о его, сказал сквозь улыбку: — Ты что, совсем оборзел, сволочь? Но меня оттеснил Любин-Любченко, норовивший поцеловать Акашина в губы. — Я тоже хочу с ним выпить! — раздался вдруг громкий женский голос. Все обернулись: на пороге стояла Анка, одетая в какой-то воздушный комбинезон, сквозь который отчетливо просвечивались трусики. Она была уже прилично пьяна. Американец вопросительно посмотрел на Чурменяева. — II18 ту §1г1-Гпепс1**.— смущенно объяснил ТОТ. — О, отчэнь рад! — улыбнулся мистер Кеннди. — А я нет! — крикнула Анка,— Мне противно! Чему вы радуетесь? Золота хотите? Из любого дерьма вам бы лишь золото сделать! А на то, что человека завтра посадят, вам наплевать! — Анна! — Чурменяев, мучительно озираясь на опешившего американца, двинулся к ней. — Не подходи! Бой-френд... Думаешь, не знаю, зачем я тебе понадобилась? Знаю. Хочешь и меня в своем гинекологическом кресле раскорячить, чтоб все узнали, как дочка классика советской литературы тебе минет делает! За это могут еще и Нобе- левку дать... 54 — У/Ъа!: 18 ттеЬ? — спросил американец. — Ога! вех,— обреченно объяснил Чурменяев. — О-о! Тут решительно выступил вперед Одуев: — Анна Николаевна, вам лучше уйти! Я вас провожу. Все- таки иностранец... — А что мне твой драный иностранец?! Я ничего не боюсь! Это ты бойся! Думаешь, если ты стукач, то можно школьниц портить? Настя всхлипнула и закрыла лицо руками. — 'МЪа!; 18 «з1)иска1сЬ?» — спросил мистер Кеннди. — Плотник... А сагрепЬег...— объяснил взмокший Чурменяев, для убедительности демонстрируя, как молотком заколачивают гвозди. Любин-Любченко облизнулся, собираясь что-то сказать, но не успел. — А ты вообще молчи! — истерично крикнула Анка.— А то я сейчас всем расскажу, за какие художества тебе три года дали! Я у папаппси интересную бумажку про тебя прочитала! — А я молчу,— сник Любин-Любченко. — Вот и молчи! Возникла тягостная пауза. Надо было что-то делать. — Анка! — взмолился я. — А-а... Ты тоже хочешь узнать, что я о тебе думаю? ? Здорово! ’ Это моя подруга. — Нет, не хочу. — Почему? — Потому что я знаю. Потому что я тоже о тебе думаю... — Не стоит думать о такой дряни, как я. Но я всего лишь маленькая дрянь, даже дрянцо... А вы все - извращенцы! — УЬа1 18 зЬе заугад?1 — спросил американец, чувствуя, что Чурменяев доносит до него происходящее в крайне адаптированном переводе. — Реп/ег45.2 — О-о-о. ту Со<1!3 Анка вдруг тихо засмеялась, подошла к Витьку и положила ему на плечи руки: — А ты, глупенький гений, ты-то здесь зачем? Беги от них, пока таким же не стал! Беги... Где твой роман? — Вон,— Витек растерянно кивнул на газетный сверток, лежащий на диване. — Ах, вот он где! — Она подбежала, схватила сверток и. дразня, издали показала его американцу.— Это тебе, спиннинг трехчленный, нужно? (В этом месте Чурменяев запнулся от полного переводческого бессилия). На-ка — отними! Сейчас мы посмотрим, горят рукописи или нет! И на глазах ошеломленной общественности она швырнула папку в камин. Сверток упал прямо на горящее полено и сбил пламя. По комнате прокатился вздох потрясения. г — Ну. мистер не-знаю-как-вас-зовут-и-знать-не-желаю, достаньте! Или вы привыкли, чтобы вам рукописи из огня другие таскали? Американец смотрел на все это с трепетным туристическим восторгом, с каким, наверное, смотрел бы на папуаса, глотающего живую кобру. Чурменяев вытирал пот платком и ничего ему не переводил. Анка тем временем снова подошла к Витьку, снова положила ему на плечи руки и заглянула в глаза так, точно старалась прочитать на его роговице крошечные буковки правды. Каминный огонь, видимо, оправился после удара, и газета по краям начала стремительно коричневеть. — Скажи, глупый гений,— спросила Анка,— тебе очень жалко? Это ведь твой роман! Он сейчас сгорит... Если жалко, я сама сейчас достану. Достать? — Скорее нет, чем да... Да хрен с ним, с романом! — великодушно ответил Акашин.— Пусть сгорит к едрене фене! — Молодец! Ты единственный человек среди этих извращенцев! — И она страстно поцеловала его в губы. — Ментально...— только и вымолвил мой ошарашенный воспитанник, на глазах превращающийся в моего соперника. Мне показалось, что я чувствую на губах ее пьяное нежное дыхание. Тогда я бросился к камину и схватил щипцы... — Не смей!— завизжала она.— Если ты это сделаешь — между нами все кончено! — Между нами и так все кончено! — Нет, ты еще не понимаешь, что значит — все... Только достань — тогда узнаешь! Я остановился. Ее лицо горело сумасшедшим счастьем. Она -Л сорвала с Витька уимблдонскую повязку, выхватила нз его рук Кубик Рубика и отшвырнула в сторону: — Глупый, несчастный гений, тебе нужно бежать от них! Тебе нужно спрятаться! Все очень плохо! Я слышала, как отец говорил о тебе по телефону! Хочешь, я помогу тебе спрятаться? Хочешь? — Скорее да, чем нет... — Пошли! Ты меня боишься, глупый гений? — Не вари... Не дав договорить, она потащила его к выходу. — Витька! — крикнул я.— Вернись, не ходи с ней, дубина! Он растерянно посмотрел на меня и замедлил шаг. — Не слушай его! — заговорила Анка.— Он завидует. Он просто завистливая бездарность! Эй, завистливая бездарность, ты всегда хотел написать что-нибудь <главненькое-! Достань и возьми себе! Нам не жалко! Нам ведь, правда, не жалко? — Говно,— буркнул Витек. И они направились к двери. Папка в камине была уже полностью охвачена пламенем. Вдруг у самой двери Анка остановилась. захохотала и. бегом вернувшись к Чурменяеву, на глазах восхищенного американца сорвала с руки автора «Женщины в кресле» «командирские» часы. Потом снова подбежала к Витьку и застегнула часы на его запястье. — Теперь все... Пошли, глупый гений! — \Ъу Ьаз аЬе Сакеп сЬе уа1сЬ?4 — изумленно спросил мистер Кеннди. — II18 Ьег сЬагт,5 — чуть не плача, объяснил Чурменяев. — О! — Стойте! — заорал я,— Стой, Витька-подлец! Иначе я тоже расскажу про тебя правду! Это было глупо, унизительно, а главное — бессмысленно. Как говорится, испугал ежа голыми руками! Витек остановился, посмотрел на меня с изумлением и сказал: — Не вари козленка в молоке матери его! Я ринулся к нему, сжав кулаки, но, сделав несколько шагов, почувствовал во рту сладко-металлический привкус, а в глазах вдруг стало стремительно темнеть, как в кинозале перед самым запуском фильма. И я потерял сознание. Очнулся я, наверное, через несколько минут в кресле. Настя, расстегнув мою рубашку, массировала мне грудь, а Одуев старался влить в рот водку. Любин-Любченко, отдергивая, точно от печеной картошки, руки, отшелушивал с папки обгоревшие газетные страницы: — Ничего... Только чуть-чуть папка обгорела, а рукопись цела! Шнейдер различает два типа огня в зависимости от их направленности. Огонь оси «огонь-земля», означающий эротизм, и огонь оси ••огонь-воздух»', связанный с очищением и возвышением. Я думаю, тут налицо и то, и другое. В доме есть какая- нибудь палка? Я рукопись переложу... — Есть, в кабинете,— махнул рукой раздавленный Чурменяев. Любин подхватил обугленный сверток и понес в кабинет, я дернулся, чтобы его удержать, но Одуев с Настей не дали мне подняться из кресла. Тем временем Чурменяев жалостливым голосом начал что-то объяснять американцу. — АЛ^Ъа6; а Гап1аз1лс Уотап! — кивал мистер Кеннди.— 11’в №з1азуа РЫШрроупа... геа11у!* Вернулся Любин-Любченко и с недоумением протянул мне рукопись, уложенную в новенькую синюю папочку с белыми тесемками. — N0, &1Уе 1Ье тапизспрс Ьо те, р1еазе!7 — замахал руками американец. Чурменяев выхватил папку из моих рук и услужливо передал мистеру Кеннди. Тот с удовлетворением зажал ее под мышкой и дружески хлопнул хозяина по плечу: — I Ьауе 1о 1еауе! Гт Ъет§ 1а4е Гог а р1апе! Соос! Ьуе еуегуЬойу! 31:ау т ЬоисЫ8 Он пошел к выходу, а за ним, тараторя извинения, поспешил Чурменяев. — Гнида заокеанская! — глядя ему вслед, сказал Одуев. — Почему же? — возразила Настя.— Очень приятный мужчина... — Заткнись, соплячка! — оборвал ее лидер контекстуалистов. Я встал из кресла. Все тело гудело от слабости. — Странный сегодня день! — облизываясь, произнес Любин- Любченко и загадочно глянул на меня,— Столько неожиданностей... — А вы ожидали чего-то другого? — спросил я. — Честно говоря, да... — Ну, и что скажете? — Ничего. Пока ничего. Я должен подумать. Вернулся вдрызг расстроенный Чурменяев. — Как вы считаете,— спросил он, обводя нас ошалевшими глазами,— мистер Кеннди очень обиделся? — Наоборот,— приободрил его Любин-Любченко.— Считай, что Бейкер у тебя в кармане! Где бы еще он такого насмотрелся? — Ты думаешь? — обрадовался будущий лауреат. — Вестимо! — подтвердил я,— Купишь себе на премию новые часы — «Сейко», например! «Командирские» ходят слишком быстро! Не угонишься...


Есть вопросы по Ванна Roca Malibu 150 x 75 ножки , ручки ?

Вы можете задать нам вопрос(ы) с помощью следующей формы.

Перезвонить Вам?

Наши реквизиты:
ИП Боровицкая Людмила Ивановна
ИНН 772371674100
ОГРН 306770000029546

Заказать сантехнику можно и по электронной почте на e-mail santex-2010@yandex.ru Доставка по Москве и в регионы Российской Федерации. Самовывоз по адресу Московская область, г. Люберцы 25-й км. Новорязанского шоссе, стр.16, Люберецкий производственно коммерческий центр строительный рынок "Строй Маркет на Рязанке" (пять км от МКАД), павильоны 75 Б, 12К, 24К

Телефоны 8(495) 227-78-23, 8(903) 715-29-16, 8(926) 269-97-96, Людмила, Анатолий.

Покупая сантехнику в нашем Интернет-магазине, Вы можете быть уверены, что мы всегда быстро и точно выполним Ваш заказ. Наш менеджер подскажет Вам нужные товары, уточнит все параметры, подберет все по размеру и по цвету. Различные фирмы, с которыми мы сотрудничаем, изготавливают и продают огромное количество наименований сантехнической продукции и отвечают за ее качество!

Душевые кабины, гидромассажные боксы, ванны чугунные, акриловые, стальные. Унитазы, санфаянс, биде, писсуары, комплектующие для сантехники. Мебель для ванной комнаты... Это очень малый перечень того, что Вы можете у нас купить быстро и с доставкой на дом! Корзина


Главная | Корзина | | Прайс-лист | Регистрация ]

Интернет-магазин САНВАЙС, продажа сантехники, гидромассажных ванн, акриловые ванны, душевые кабины, гидросауны, гидромассажные боксы, мебель для ванной комнаты, санфаянс, унитазы, биде, раковины, писсуары, комплектующие для сантехники, и многое другое.

Вход для пользователей
Логин:
Пароль:

забыли пароль?
Яндекс.Метрика Yandex.Metrika